Сурин Сергей Юрьевич
Метафизика
достоверного.
Логико-философский опыт формальной герменевтики.
Нижний Новгород 1996.
Ó Сурин С.Ю., 1996.
Оглавление.
Предисловие.................................................................................................................................................................................. 5
Ч а с т ь І
Пропозиция значения.
Глава 1
Значение. Память.
§1 Смысл и значение...........................................................................................................................................................
§2 Память и забвение. Игра............................................................................................................................................
§3 Свершение и указание. Иное. Интерпретация......................................................................................................
§4 Данность и возможность...........................................................................................................................................
§5 “Я” и “сущее”. Метафизика......................................................................................................................................
Глава 2.
Форма рефлексии памяти.
§1 Форма и атрибут..........................................................................................................................................................
§2 Логика. Достоверное и истина.................................................................................................................................
§3 Форма рефлексии памяти..........................................................................................................................................
§4 Репрезентация. Действительность и кажимость...................................................................................................
§5 “Я” и “ничто”................................................................................................................................................................
Глава 3.
Пропозиция значения.
§1 Маски “играющего я”.................................................................................................................................................
§2 Пропозиция - демонстрация бессодержательного..............................................................................................
§3 Тождественное и его иное.........................................................................................................................................
§4 “И” и “или”. Пропозиция игровой связи................................................................................................................
§5 Пропозиция данности языка. Импликация............................................................................................................
§6 Вопрос. Синтаксис.......................................................................................................................................................
§7 Герменевтический круг.............................................................................................................................................
Глава 4.
Пространство и время - интерпретации значимости.
§1 Две интерпретации значимости...............................................................................................................................
§2 Время - doxa..................................................................................................................................................................
§3 Пространство - episthmh............................................................................................................................................
§4 Место “сущего”...........................................................................................................................................................
§5 Прошедшее, настоящее, будущее............................................................................................................................
§6 Граница мира - его история......................................................................................................................................
Глава 5.
Пропозиция телесности.
§1 Неозначаемое............................................................................................................................................................... 47
§2 Тело и телесность.........................................................................................................................................................
§3 Душа и тело...................................................................................................................................................................
§4 Бог и Боги. Смерть Богов...........................................................................................................................................
§5 Смысл и телесность. Лабиринт.................................................................................................................................
§6 Слова и вещи..................................................................................................................................................................
§7 Образ и эмоции............................................................................................................................................................
§8 Опыт.................................................................................................................................................................................
§9 Страшный Суд или обналиченность форм жизни...............................................................................................
Часть II.
Формы достоверного.
Глава 6.
Суждение.
§1 Суждение и игровая связь...........................................................................................................................................
§2 Значимость суждения и его иное. Тринарность..................................................................................................
§3 Субъект и предикат......................................................................................................................................................
§4 Глагол: “быть” и “есть”..............................................................................................................................................
§5 Рефлексия глагола. Круг игры..................................................................................................................................
Глава 7.
Языковая игра.
§1 Игра и смысл..................................................................................................................................................................
§2 Игровая условность.....................................................................................................................................................
§3 Достоверное игр и синтаксис. Структура..............................................................................................................
§4 Языковая игра и суждение........................................................................................................................................
§5 Игрок и игра..................................................................................................................................................................
Глава 8.
Достоверное.
§1 Смысл истины...............................................................................................................................................................
§2 Достоверное..................................................................................................................................................................
§3 Суждение и достоверное. Закон тождества...........................................................................................................
§4 Утверждение достоверного.......................................................................................................................................
§5 Путь истины. Форма жизни.......................................................................................................................................
Глава 9.
Утверждение достоверного формы doxa.
§1 Глагол как тождественное игровой связи..............................................................................................................
§2 Интерпретация глагола иным игровой связи........................................................................................................
§3 Круг игры.......................................................................................................................................................................
§4 Бессодержательность - утверждённость достоверного......................................................................................
§5 Дедукция........................................................................................................................................................................
Глава 10.
Утверждение достоверного формы episthmh.
§1 Глагол как иное игровой связи.................................................................................................................................
§2 Интерпретация глагола тождественны игровой связи........................................................................................
§3 Круг игр episthmh и doxa...........................................................................................................................................
§4 Бессодержательная значимость и “играющее я”.................................................................................................
§5 Индукция и её парадокс.............................................................................................................................................
§6 Силлогистика.................................................................................................................................................................
Глава 11.
Ложь.
§1 Что есть ложь.................................................................................................................................................................
§2 Смысл “лжи”.................................................................................................................................................................
§3 Круг “лжи” и “истины”...............................................................................................................................................
§4 Парадокс. Разрешимость логик................................................................................................................................
§5 Пропозиция молчания.............................................................................................................................................. 104
Глава 12.
Гетерономные формы достоверного.
§1 Две замкнутости круга игры.....................................................................................................................................
§2 Забвение в doxa её episthmh......................................................................................................................................
§3 Забвение в episthmh её doxa......................................................................................................................................
§4 Гетерономный круг - парадокс................................................................................................................................
§5 Парадокс силлогистики..............................................................................................................................................
§6 Диалектика - интерпретация круга парадокса......................................................................................................
Глава 13.
Смысловая связь.
§1 Связь и знак...................................................................................................................................................................
§2 Причинно-следственная связь..................................................................................................................................
§3 Логическая связь..........................................................................................................................................................
§4 Ассоциативность и аналогия....................................................................................................................................
§5 Интуиция........................................................................................................................................................................
Часть III.
Языковые игры.
Глава 14.
Формальная герменевтика.
§1 Правила языковых игр................................................................................................................................................
§2 Репрезентативность герменевтики..........................................................................................................................
§3 Синтаксис и форма жизни.........................................................................................................................................
§4 Кванторные суждения................................................................................................................................................
§5 Кванторы и герменевтический круг........................................................................................................................
Глава 15.
Наличность. Топос. Сема.
§1 Наличность - демонстрация кванторных суждений............................................................................................
§2 Наличная языковая игра. Топос...............................................................................................................................
§3 Неналичные языковые игры. Сема..........................................................................................................................
§4 “Я” - сема и знак..........................................................................................................................................................
§5 Наличность и память...................................................................................................................................................
Глава 16.
Синтаксис наличных языковых игр.
§1 Топос наличной языковой игры..............................................................................................................................
§2 Список синтаксических правил................................................................................................................................
§3 Понятийный аппарат...................................................................................................................................................
§4 Понятийность и абстрактность.................................................................................................................................
§5 Наличность и отрицание. Теорема Гёделя............................................................................................................
Глава 17.
Синтаксис неналичной языковой игры.
§1 Синтаксис как неналичность.....................................................................................................................................
§2 Обналиченность и структура. Пропозиция...........................................................................................................
§3 Семантическая иллюзия знака..................................................................................................................................
§4 Пропозициональность - формы жизни..................................................................................................................
§5 Структура понимания, трёхмерность пространства...........................................................................................
§6 Язык - синтаксический лабиринт.............................................................................................................................
§7 Вера.................................................................................................................................................................................
Глава 18.
Число и знак.
§1 Число - структура пропозиции.................................................................................................................................
§2 Предложения математического синтаксиса..........................................................................................................
§3 Теорема Лёвенгейма-Сколема.................................................................................................................................
§4 Несчётность Кантора..................................................................................................................................................
§5 Доказуемость и разрешимость................................................................................................................................
§6 Машины Тьюринга. Тезис Чёрча............................................................................................................................
§7 Как возможна математика.........................................................................................................................................
Глава 19.
Синтаксис всех синтаксисов.
§1 Синтаксическая последовательность......................................................................................................................
§2 Обналиченность - потеря смысла............................................................................................................................
§3 Логическая форма.......................................................................................................................................................
§4 Метафизика...................................................................................................................................................................
§5 Форма жизни и метафизика......................................................................................................................................
§6 Две метафизики............................................................................................................................................................
Глава 20.
Метафизика сущего.
§1 “Я” - смысл игры.........................................................................................................................................................
§2 Обезличивание субъекта............................................................................................................................................
§3 Диалектика противоречий.........................................................................................................................................
§4 Формализм знака.........................................................................................................................................................
§5 Бессмысленность формального...............................................................................................................................
§6 Реальность сущего и сущность реального............................................................................................................
Глава 21.
Метафизика достоверного.
§1 Мифология сущего.....................................................................................................................................................
§2 “Я” - игра в “я”.............................................................................................................................................................
§3 Диалектика форм.........................................................................................................................................................
§4 Пути нового формализма..........................................................................................................................................
§5 Пропозиция игры.........................................................................................................................................................
Предисловие.
- В чём цель этой книги?
- В попытке помыслить основания, суть нашего мышления. Но не как суть, выражающую пред-рассудок современной метафизики: “я” - “единство” существования, на котором стоит вся культура - от религии до науки. А как ту суть, что сама осуществляет смысл любой метафизики, что сама даёт всему осмысленное понимание.
- Итак, книга тщится стать пониманием всего понимаемого. Что же заставит понять её саму?
- Разумеется, чтобы увидеть смысл одних пред-рассудков, необходимо исповедовать другие. Чтобы выявить одну метафизическую структуру, необходимо находиться в другой, ускользающей из поля зрения, так как средство рассмотрения не может быть своим же рассматриваемым предметом - “говорящий” никогда не может быть “сказанным”. Но, вдобавок ко всему, для того, чтобы книгу поняли, ускользающая метафизика должна быть той же, толкуемой нами метафизикой. Этой сверхзадачей определяется и структура книги, и способ её рассуждений.
В ней переосмысливаются самые глубинные метафизические понятия нашей традиции: знак, смысл, сущее, бытие, форма, память, число, реальность, истина, “это”, “я” ...
- Но что заставляет говорить о “переосмыслении” этих категорий, тысячу раз оговоренных на тот или иной лад, не впадёт ли эта книга в тавтологии старых цитат?
- Дело в том, что смысл метафизических категорий, впрочем, и всего остального, мыслится мной уже упомянутым ускользанием метафизики из собственного рассмотрения, ускользанием, уводящим метафизическое содержание от тавтологических (или парадоксальных ) метаний по герменевтическому кругу. Смысл этого ускользания от бессодержательности тавтологий составляет источник всего осмысленного. Но как помыслить этот “источник”, когда он является своим же рефлексивным устранением из осмысленного содержания? - “Помыслить” его нельзя, но его можно продемонстрировать, о-существить в размышлениях моей книги, представляющих из себя сложную структуру взаиморефлексирующих герменевтических кругов: от первого абзаца до всей трёхчастной структуры книги. Эта книга не “говорит о чём-то”, эта книга демонстрирует “как ...”. Поэтому, чтобы её понять, её надо читать от начала и до конца.
Как уже можно догадаться, искомая суть понимания, источник всего значимого, она же пропозиция значения, мыслится мной герменевтическим кругом, но не кругом, выявленным в текстах нашей культуры, а его осуществлением в демонстрировании “чтения этих текстов”. Именно эта последняя ступень рефлексивной демонстрации старой метафизики и даёт основание для “переосмысления” её категорий.
Что из этого вышло - судите сами.
Ч а с т ь І.
Пропозиция значения.
Глава 1.
Значение. Память.
§1 Смысл и значение.
“Какой смысл в этом?”, “Имеет ли это какое-либо значение?”, “Бессмысленно!”, “Совершенно не значимо.”. - О чём мы здесь спрашиваем, на что хотим указать: на смысл ли значения или же на значимость смысла? Что содержится в этой игре словами? И почему последнее мы называем игрой? Не намекает ли сам язык этим выражением - “игра” - на незначимость только что поставленных вопросов, в том числе и на читаемый в данный момент? - Но какой смысл этой незначимости; тот ли, что говорит о прекращении и запрете всякого рассуждения на эту тему? - Прекратить же рассуждения философ может, только показав их невозможность, которая предполагает осмысленный характер поставленных вопросов. - Круг замкнулся.
Мы вновь вернулись к тому с чего начали, не сделав толком и полшага. Но разве ничто не изменилось? - Да, мы находимся в том же вопрошающем положении, но теперь перед нами очерченный круг, содержимое которого чётко указывает на то, о чём мы спрашиваем, ранее закрытое неопределённым указателем “в этом”, - сейчас за ним стоит сам смысл. Мы спрашиваем о смысле смысла. Но мы не просто спрашиваем о смысле какого-то смысла, неопределённость указателя “в этом” заставляет нас искать ответ на вопрос о смысле всякого смысла. Далее, язык круга говорит нам, что поиск ответа на этот вопрос неизбежно связан с другим словом - “значение”. Чтобы что-то могло иметь смысл, оно должно быть значением в языке, оно должно быть значением нашего языка, нашей мысли. “Смысл” и “значение” настолько тесно связаны, что их трудно отличить друг от друга: смысл чего-то и значение чего-то вполне могут говорить об одном и том же, в зависимости от того, как мы играем этими словами в том или ином контексте, т.е. в той или иной словесной игре. Следовательно, если мы серьёзно решили понять свои же вопросы, то нам не избежать игры, подчёркиваю, именно игры с этими словами, уже каким-то образом присутствующей в нашей речи. Иначе вопрос о смысле всякого смысла уткнётся в неопределённость указателя “это” или же в осмысление чего-то другого, “попавшего нам под руку”, но не самого “смысла всякого смысла”. В первом случае мы должны признать свою полную бессильность перед нашими вопросами и объявить их бессмысленными, не имеющими ответа; во втором - “попавшемуся под руку” приписать метафизические атрибуты, в зависимости от собственного вкуса: мирового Универсума, законов Природы, Бога - явного или неявного гаранта первых двух, и водить самих себя за нос вокруг перетолкованной бессмысленности первого случая.
Представленная выше дилемма, с первого взгляда, кажется непреодолимым препятствием на пути нашей мысли, действительно, для того, чтобы говорить о смысле чего-то, в том числе и самого смысла, уже необходимо уметь осмысленно говорить до всякого рассматриваемого смысла, т.е. должно быть нечто такое, что даёт возможность осмысленно говорить до первого нашего самоосознания. Но поскольку это нечто предшествует в своём рассмотрении всякому осмыслению, всякому смыслу, оно должно быть или бессмысленным ( как предшествующее смыслу, иначе нет пред-шествия ), или же само должно быть смыслом всякого смысла, пред-шествующим самому себе в круге тавтологий. Что снова толкает нас на игру этими словами.
Начнём нашу игру с вопроса ( впрочем, мы уже играем в неё ) : какой смысл, или какую роль играет сама “непреодолимость” нашей дилеммы в этой игре, и так ли уж неотличимы в ней слова “смысл” и “значение”? Иначе - какова роль всех этих слов, взаимная обусловленность которых создаёт нашу игру?
Непреодолимость нашей дилеммы указывает, что игра, как бы мы не старались, будет посуществу вестись в круге ограниченном “значением смысла” и “смыслом значения”, более того, непреодолимость дилеммы сама из себя представляет ничто иное, как круг нашей игры, то, что её замыкает на себя, образуя и завершая. Что нам может сказать о завершённости игры? - То, что “значимость смысла” и “смысл значения” отождествились друг с другом и, замкнув круг, завершили игру, оставив нас ни с чем. Заметим, что в нашей игре “отождествиться друг с другом” и “замкнуть круг” являются разными интерпретациями одного и того же - завершённости игры. Но если игра завершается на отождествлении “смысла значения” и “значения смысла”, то, следовательно, что позволяет в неё играть является различием последних, наша игра устраняет это различие путём взаимозаменяемости ролей наших выражений, скрывая замену за словом “круг”.
Где лежит различие между “смыслом” и “значением” - для нас означает: что даёт возможность играть в нашу игру.
Итак, возможность нашей игры в различном понимании “значения” и ”смысла”, игра заслоняет собой это различие. Рассмотрим, что для нас могут означать “значимость этого знака” и “смысл этого знака”?
“Значение знака” безотносительно к какому-либо конкретному символу превращается в выражение “значение вот этого”, завершающееся бессодержательным индексалом, бессодержательность которого говорит, что значением знака является его же демонстрация самого себя, толкуемая обычно “представленностью”. Вывод настолько же поверхностен, насколько же и невидим. Кому может прийти в голову, при полном серьёзном отношении, что буквы, которые он видит, никакой связи сами с собой не имеют, т.е. их нет. Таким образом, мы выяснили, что “значение знака” есть ничто иное, как бессодержательная связь знака с самим собой, т.е. его демонстрируемость (рефлексивность ).
С другой стороны, спрашивая о “смысле знака”, мы с необходимостью предполагаем нечто иное по отношению к бессодержательной связи знака с самим собой и так же равно неотъемлемое от этого знака. ( Основанием этому утверждению служит возможность совершения нашей игры, возможность различия “смысла” и “значения”.) Но это может быть только связь этого же знака с чем-то отличным от него, т.е. “смысл” предполагает связь знака с иными значениями. Таким образом, “смысл знака” является связью знака с иными значениями, отличными от него, но демонстрирующими в этой связи его значимость.
Следовательно, различие между “значением” и “смыслом”, а равно и возможность нашей игры, содержится в двух неотъемлемых друг от друга связях - связи значимого с самим собой и связи значимого с иными значениями. Неотъемлемость их друг от друга фактически указывает на вступление и свершение нашей игры, где эта неотъемлемость обретает смысл в том, что всякую связь мы мыслим как значимость, а всякую значимость как связь определяющих её значений. Игра - то, что устраняет различие связи и связуемого.
В результате мы приходим к выводу, что “значение” и ”смысл” заслоняют нам в игре так же нечто значимое. Причём, это нечто и осуществляет в игре свою демонстрацию. “Значение” и “смысл” говорят нам об указывающем на себя игровом действии как о тождественном себе и, следовательно, иным от своего игрового осуществления в знаках. Исходя из последней фразы, представить себе это нечто совершенно не в человеческих силах, хотя и нет ничего более близкого к человеку.
Туман рассеется, если мы вновь спросим: что значит указать на нечто? - Вопрос приводит к массе ответов: представить себе, иметь адекватные критерии и т.п. Но все подобные ответы должны подразумевать один. - Указать на нечто - значит помнить и вспоминать его как...
После этого совершенно не трудно выявить ( как это делается показано только что ), что “смысл” и “значение” есть указатели ( вспоминания ) на осуществление памяти и на нечто вспоминаемое в её осуществлении. Наша игра является “воспоминанием”, стремящимся указать на свершение памяти как на нечто содержащееся в ней и, следовательно, значимое.
§2 Память и забвение. Игра.
Можно возразить, а чего мы добились рассуждениями первого параграфа? Разве замена слов “значение” и “смысл” в нашей игре на “память” и “свершение памяти” что-либо меняет? - Да, и меняет совершенно радикальным образом. Дело в том, что через память, указывающую на своё же осуществление, в круг нашей игры включается сама игра, само осуществление её игровых связей. Это позволяет надеяться на более глубокое понимание того, каким образом значения обретают свой смысл. Поможет этому рассмотрение смысла “памяти” и её “свершения” ( осуществления ).
“Помнить”, “вспоминать”, “узнавать” - имеет смысл, если мы можем указать на то, что мы помним, вспоминаем и узнаём. Нельзя помнить вообще, помнить можно что-то определённое, даже если мы и говорим о вспоминаемом в форме бессодержательного индексала “об этом”: о том, что имеет значение. Сам индексал “это” провоцирует считать значимым лишь то, во что можно ткнуть пальцем, представить перед собой; но своё имя я могу вспомнить, но не могу пред-ставить, не могу ткнуть в него пальцем,- надеюсь, что мы можем отличать понятие от его явленности в написанном. Поэтому значимое, вспоминаемое, узнанное мы не будем толковать как представленное нами, а наоборот, - представленное, чтобы быть таковым, должно быть узнанным нами, даже если мы о нём ничего не можем сказать кроме индексала “это”. Тем более, что сам индексал обретает свой смысл указателя, если мы можем что-либо узнать и вспомнить, в демонстрации этой возможности заключён смысл бессодержательного индексала “это”.
Память - более глубокая категория, нежели представление и воля вместе взятые. Толкование памяти как отражения предстоящего мира в сознании или ещё где-то не только ничего не объясняет, но и вовсе ведёт речь о чём-то другом, но не о памяти. Память не является записью куда бы то ни было. Любой механизм, описывающий память, описывает запись, но не её. Любая эпистемология в отношении памяти как функции представления принципиально не верна, когда дело касается языковых форм “значения” и “смысла”.
Память это то, что даёт значению его значимость, осуществляясь как его смысл, т.е. как воспоминание, как осмысление значения. Необходимо подчеркнуть ещё раз, что давать значениe ( о-значивать ) и вытаскивать его перед собой из некоего тёмного резервуара не является одним и тем же. Если я достаю свои значения их чёрного ящика, то я не о-значиваю их, поскольку их означенность уже предопределена смыслом “доставания”, “значения”, “чёрного ящика” и тем, что может в нём находиться, в том числе “находиться вообще где-то”. Я обманываю себя, говоря, что мой ящик тёмен, в нём достаточно дыр, чтобы вывалиться наружу всему содержимому. И что тогда? Означает ли последнее, что я могу помнить сразу всё существующее и существовавшее в этом ящике, даже в том случае, если имя этому ящику - Вселенная? - Нет, помнить и вспоминать можно лишь нечто значимое, указывающее само на себя, на себя как единое ( демонстрация бессодержательности “это” ) , одно - таковы эвфемизмы слова “нечто”. Если же вы вспоминаете всё сразу, то вы в беспамятстве.
Но я же могу видеть перед собой несколько предметов сразу? - Конечно можете, но предметов, а не значений. Значимой для меня может быть видимая картина в том или ином контексте моих действий и положений, которые могут меня заставить в игре обращаться к значениям предметов, видимых в картине, - и тогда я “сосредотачиваю на этом предмете своё внимание”, что только и утверждает: узнаваемое мной есть нечто одно-значимое. Если этот довод не убедителен, что же, тогда попробуйте подсчитать число морщинок на вашей ладони сразу, а не по одной.
Хорошо, но всё-таки “откуда” приходят, всплывают вспоминаемые мной значения?
Для начала не мешало бы спросить, а что и как мы вспоминаем? Вспоминаем ли мы значения или что-то иное? И что значит вспоминать, узнавать значения?
Обратимся к одной из древнекитайских головоломок. “Моему другу Лао-Цзы приснилось, что он бабочка. И теперь, проснувшись, он не знает кто он - Лао-Цзы, которому приснилось, что он бабочка, или же бабочка, которой снится, что она Лао-Цзы.” ( если бы мы вспоминали значения, то многие бы из нас порхали по цветам).
Что же Лао-Цзы помешало наслаждаться нектаром, и что позволило засомневаться в самом себе? На второй вопрос ответ заключается в том, что Лао-Цзы “приснилось”, а бабочке “снится”. То, что приснилось, было нами узнано таковым, но таковым нам сейчас не вспоминается, его значение указывает на свершённую возможность его узнавания нами, а не на само узнанное. Поэтому хотя и говорится: “приснилось Лао-Цзы”, но смысл этого предложения в головоломке - “приснилось ему” безымянному, - тому, кому приснилось, что он бабочка. Бабочке, напротив, “снится”, что она Лао-Цзы, т.е. сон её осуществляется для неё, указывая на Лао-Цзы как на имя бабочки, хотя сама спящая бабочка так же безымянна, так как возможен вопрос без ответа: какая бабочка Лао-Цзы? Лао-Цзы не может вспомнить кто он, потому что он вспоминает всегда другое, отличное от означенности его воспоминания. Вопрос: кто он такой? - Лао-Цзы или бабочка, - заставляет Лао-Цзы обращаться к осуществлению вспоминания имени, но осуществление памяти обретает смысл при означенности узнанного имени, которое ускользает от своего осуществления смысла (рефлексия ) и снова толкает Лао-Цзы к осуществлению воспоминания, не давая вспомнить кто он в бесконечном круге его сомнений.
Ответ на первый вопрос: что же не даёт нам порхать по цветам? - из самого нашего непорхания говорит о том, что память Лао-Цзы вспоминает не значение имени, а само его о-значивание, само действие или осуществление памяти, рефлексивно указывающее на себя в связях значений игр Лао-Цзы. Вот если бы Лао-Цзы во время сна действительно забыл все связи, в которых осуществляются его воспоминания, говорящие, что вспоминает здесь “он” ( рефлексия смысла ), Лао-Цзы не только бы сомневался в себе, а, пожалуй, вовсе не мог бы вспомнить о своём существовании, не знал бы, что он когда-то был и есть.
Рассмотренный случай с Лао-Цзы показал нам, что память является не обнаружением забытых значений, а свершением о-значивания таким образом, что само действие о-значивания устраняется из содержания игры за вспоминаемым значением, - “он” - конец рефлексии. Память не возможна без устранения-забвения своего рефлексирующего осуществления, иначе мы не будем помнить своего имени. Таким образом, память является забвением своего осуществления в указывании ( памятовании ) на вспоминаемое значение; или - забвением смысла ( прекращение рефлексивных сомнений ) в памятовании значимости ( “он”- Лао-Цзы). Интерпретацией или, точнее, демонстрацией выше сказанного является бессодержательный индексал “это”, осуществление смысла которого невозможно без предъявленности отличного от него значения как “нечто значимого”.
Мы видим, что “память” и “забвение” являются атрибутами единого ( бессодержательного - рефлексия ) свершающегося осуществления памяти. Именно “забвение в памятовании” ( транскрипция рефлексии) является памятью, и мы об этом знали раньше, когда говорили, что вспоминать можно нечто одно-значимое, т.е. устраняющее собой всё остальное. Мы встречаемся с “забвением в памятовании”, когда обнаруживаем, что наши слова и мысли приходят “как будто бы из ниоткуда”, сами собой.
Посмотрим теперь какой смысл вопроса: “откуда приходят воспоминания?” - Знать откуда что-то приходит, значит знать как это что-то может двигаться, а это для нас равносильно знанию, как свершается воспоминание, т.е. вспомнить как свершается сама память. Мы же показали, что память постольку память, поскольку осуществляется как забвение ( устранение из значимого ) своего осуществления ( здесь и сейчас), и, следовательно, требование вспоминания осуществления памяти ( самого этого воспоминания ) равносильно требованию её же устранения из наших игр. Вопрос “откуда?” исключает возможность своего ответа, делает слово “откуда” для памяти бессмысленным, никак с ней не связанным.
Мы никогда не сможем понять как именно “эти слова и мысли” приходят к нам в голову, каким образом я вспоминаю именно об этом и именно так - и это не является психологическим свойством нашего сознания. “Память” и “забвение” как единое осуществление “забвения в памятовании” являются глубочайшими категориями нашего существования, гораздо более глубокими, чем пространство и время. Достаточно заметить, что всё ранее именовавшееся в философии и религии “трансцендентным” и “потусторонним” имело смысл лишь настолько, насколько тем или иным иносказанием могло интерпретировать значимость памяти через “устранение-забвение” её осуществления.
Кроме того, что “забвение” и “память” являются единым, неразделимым свершением памятования, мы также можем сказать, что они соотносятся, как “смысл” и “значение”. Значение - то, что бессодержательно указывает на свершение памяти как само на себя, на тождественное себе значение -“это так” ( здесь нельзя объяснять, а только демонстрировать в словах текста ); смысл - указывает на устраняемое в значении его собственное осуществление: “смысл этого в том ...” , т.е. смысл всегда подразумевает иное пояснение к указанному, всегда предполагает возможность своего рефлексивного осуществления.
Необходимо также понимать, что “забвение” не означает уничтожения или устранения в тёмный и недоступный угол. Иное, забываемое значения, т.е. устраняемый в нём смысл его осуществления никуда не девается, хотя бы потому, что “где”, “куда”, “откуда” не связанные с ним понятия. Память, существуя, неизбежно являет себя в значениях, рефлексируя над ними, и тем самым говоря о “забвении” своего осуществления как о постоянно присутствующем истоке всего имеющего смысл.
Само же забываемое осуществление памяти не устраняется в никуда, а являет себя в содержательных связях нашего языка, будучи всегда внеположно им в своей рефлексии, т.е. всегда бессодержательно значимо, и потому равно интерпретируемо в любых связях, в любых смыслах. Подобный произвол интерпретирования можно назвать языковыми играми - интерпретациями бессодержательно значимого осуществления памяти в содержании наших игр. Категория игры на этих страницах выражает внеположность осуществления игры к её содержательным интерпретациям.
Хотя сразу дать “игре” чёткое определение достаточно трудно, но без него будет невозможно продолжать наше исследование. Поэтому остановимся для начала на следующей дефиниции: языковой игрой будем называть смысловое единство значений, в осуществлении которого они обретают свой смысл, устраняя ( забывая ) из игрового содержания собственное рефлексивное осуществление памятования.
Из выше приведённого определения следует, что о том или ином смысле и значении можно говорить лишь в рамках той или иной языковой игры, где они осуществляются как забвение игрового действия в памятовании игровой значимости. Иначе, всякий смысл и значение значимы лишь настолько, насколько возможно через них осуществить интерпретацию бессодержательности рефлексии памяти.
Для внятного философского исследования необходимо видеть границы своих языковых игр. Но их не так просто увидеть, так как “единство” игры и “бессодержательность” рефлексии памяти - это интерпретации одного и того же. Границы игры пытаются скрыться в самой игре. Вернёмся ещё раз к случаю с Лао-Цзы. Спросим себя, а почему в притче повествование ведётся не от первого лица, почему сам Лао-Цзы не хочет поделиться своими сомнениями? - Да потому, что пытаясь указать в своём имени его же осуществление смысла, т.е. означить неозначаемое - и имя, и его осуществление в памяти сразу, Лао-Цзы мечется между двумя языковыми играми: Лао-Цзы и бабочки, не осуществляя до конца ни одну из них, поэтому для него вовсе нет ничего значимого. Он вовсе ничего не смог бы сказать, если с ним вдруг действительно случилось описанное. Но тогда откуда о случившемся знает его друг? Одно из двух: или друг лжёт, или Лао-Цзы валяет дурака.
§3 Свершение и указание. Иное. Интерпретация.
Выявив, что память это действование указывания, забывающее о себе в указанном ( здесь не избежать косноязычия, т.к. это нельзя описать, это можно только демонстрировать ), мы вправе спросить себя - почему осуществление памяти мы интерпретируем устраняемым из содержания игры действием указания, а ни как-нибудь по-другому? Ранее было заявлено о равноправии всех интерпретаций “забвения в памятовании”. - О равноправии интерпретаций, но не интерпретируемого.
Все языковые игры, рассматривающие своё собственное осуществление или осуществление других языковых игр, мы их будем называть синтаксическими играми, чтобы оставаться единством памятуемой связи, т.е. оставаться интерпретацией бессодержательной значимости осуществления, с необходимостью должны говорить в своём содержании о бессодержательно-устраняемом; но как бессодержательно значимое может быть выявлено в содержательных связях языковых игр?
Какое угодно изменение чего-то, свершение чего-то, имеет своим смыслом соотнесённость ( это и есть связь ) минимум двух значений изменившегося или свершившегося. В нашей ситуации одного из двух значений нет, так как оно устраняется из содержания языковой игры её же осуществлением. Что делать? - Ничего сложного, просто тыкать пальцем или всегда иметь возможность пояснять, “что оставшееся в игре бессодержательное значение имеет своим смыслом ...” - т.е. демонстрировать в словах и жестах ( отсюда два артикля: определённый и неопределённый ) осуществление языковой игры, - демонстрировать бессодержательное осуществление памяти как указывание - суть любого индексала. Никакого другого смысла сами по себе указатели “это”, “то”, “я” не имеют. Поэтому о бессодержательном осуществлении памяти мы можем говорить лишь указывая на него через наши индексалы, т.е. демонстрировать в них нашу пропавшую бессодержательность игрового осуществления.
Итак, осуществление памяти является указанием потому, что осмысление “памяти” невозможно без демонстрации её осуществления. В этом сокрыт смысл интенциональности мышления Гуссерля.
Устраняемое из содержания игры осуществление памяти, кроме бессодержательного характера индексалов, несёт с собой ещё и “неотъемлемость” от значений игры, говорящую, что “это” свершение памяти указывает на “эти значения” и ни на какие другие. Но это противоречит бессодержательности устраняемого осуществления: смысл бессодержательного как раз и состоит в том, что он равно связан или не связан (противоречие бессодержательно ) с любыми значениями и смыслами, он всегда отличен от них в рефлексии рассмотрения, даже отличен от своей означенности в “бессодержательном”, которое, если внимательно присмотреться, также является индексалом.
Для выхода из этого противоречия спросим ещё раз о смысле отличия. Отличия чего от чего? - Какое отличие мы ищем? - Отличие вообще бессмысленно: отличие всякого отличия в его отличии - чушь! “Отличие”, как и всякое значение, возможно лишь в осуществлении той или иной языковой игры, где и осуществляется его конкретный смысл в конкретных значениях. Тогда отличие бессодержательного осуществления памяти от памятуемого значения является ничем иным, как связью значений игры, демонстрирующих её бессодержательное осуществление. Отличие бессодержательного осуществления игры от её содержания определяется смыслом игровых связей. Следовательно, бессодержательная значимость памяти будет не чем-то иным, неопределённым от указанного в игре значения, а его же иным, иным этого значения. То есть тем, что осуществляет в игре смысловые связи “этого значения”.
Бессодержательное осуществление игры не отрицается её содержанием, как то толкует наша диалектика, а, наоборот, содержание обретает свою значимость в демонстрации бессодержательности осуществления памяти. Как будет показано во второй и третьей части моих исследований, отрицание не является демонстрируемой пропозицией нашего мышления, а только игровой интерпретацией рефлексивности памяти, частным толкованием, представляющим “забвение в памятовании” ( рефлексия ) как два различных значения.
Для дальнейшего введённые категории “иного” и “интерпретации” будут иметь центральное значение главного инструментария нашего исследования, на ряду с “языковой игрой”, “памятью”, “формой утверждения достоверного” и т.д. Поэтому необходимо дать им твёрдые определения.
Иным значения является осуществляющееся действие языковой игры, устраняемое из игрового содержания этим значением, т.е. его смысл.
Иным осуществления памяти, иным смысла в языковой игре будет значение, указанием на которое устраняется ( забвение ) из игрового содержания бессодержательность “этого” осуществления игры.
Интерпретацией будем называть выявленность ( сыгранность ) в содержании игры осуществления смысла её значений.
Из приведённых определений видно, что интерпретацией значения будет выявленность в содержании игры его смысла, демонстрирующего игровое осуществление. Это равносильно утверждению: любое значение может быть понято в языковой игре путём осуществления его игрового смысла.
Интерпретацией смысла будет интерпретация значения, указывающего на этот смысл как на “нечто” осуществляемое в языковой игре.
Таким образом, не трудно заметить, что интерпретация значения является содержательной выявленностью в игре его иного, а сама языковая игра осуществляется как единство памятуемой связи в интерпретациях её значений. Памятуемая связь языковой игры - интерпретирующая связь.
Особый интерес представляют “иное индексалов” и их интерпретации в языковых играх.
Иным индексала является само осуществление языковой игры, как и любого другого значения, отличие здесь в том, что для неиндексальных значений их смысл может быть истолкован в связях с другими значениями “этой” игры, т.е. их смысл может быть проинтерпретирован в содержательных связях. Смысл ( иное ) индексалов, как было показано выше, состоит в демонстрации словами и жестами осуществления языковой игры. Что значит демонстрировать игру? - То, что демонстрация, указывая на игру, интерпретирует её в другой игре ( в рефлексии рассмотрения ), которая будет языковой игрой синтаксиса к демонстрируемой игре, чьё свершение “демонстрирует” смысл индексалов. Таким образом, смысл индексалов никогда не может быть проинтерпретирован содержательной связью значений одной игры, интерпретация индексала с необходимостью выходит из игры, демонстрируя её осуществление как действие её “игрока”, играющего ( находящегося вне её ) в “эту игру”. - Невозможно указать без “указывающего”.
Индексал в языковой игре имеет особую роль: с одной стороны, индексал указывает на любое значение как на нечто тождественное самому себе, - интерпретация смысла значения игровой связью с этим же значением ( форма круга тавтологий А=А), с другой стороны, смысл индексала указывает на “игрока”, играющего в эту игру и находящегося вне её, - интерпретация смысла ( иного ) значения в рамках игры его синтаксиса, и тем самым индексал внеположен языковой игре, рефлексивен по отношению к ней.
§4 Данность и возможность.
Смысл индексала - это внеположность к игре её игрока. - На что это может указывать? - На знакомое нам “забвение указывания в указанном”: игра осуществляется как устранение из содержания её игрока, игрок никогда не может превратиться в игру, играя в неё, мы забываем о себе как о свершающих игровые действия, мы забываемся в игре, даже если мы следим за ними по правилам игры, мы всё равно не сможем следить за правильностью использования нами правил и т.д. Как бы мы не пытались, мы никогда не совместим в едином указателе ( знаке ) и его значение, и его осуществление в игре.
Итак, осуществление игры устраняет игрока из её содержания, но это не значит, что значение “игрок” не может фигурировать в её понятиях: футбол невозможен без “игроков”. Но футболисты не свершают игру, а сами являются игровыми значениями, игра свершается единством связей всех игроков и арбитров, и это “единство” нигде не означается внутри футбола, а только для стороннего зрителя, футбол для которого синтаксис того, во что играют футболисты. Зрелище игры уже не сама игра.
Осмысление языковой игры как её “игрока” приводит нас к рассмотрению категорий “данности” и “возможности”, содержательно интерпретирующих внеположность осуществления игры, то, что мы именовали “забвением в памятовании”.
Осуществление памяти, указывая на значение, устраняется последним. - Куда? - Вопрос ведущий к устранению самой памяти, самого мышления, и, следовательно, нам ничего не остаётся, как признать, что осуществление памяти - это само значение; вывод ведущий к единственной интерпретации: осуществление памяти интерпретирует в значениях игры само себя, устраняясь за игровыми иносказаниями. “Значение” становится демонстрацией осуществления памяти “игрока”, индексалом, указывающим на неизбежную данность самому себе собственного существования.
Данность и необходимость - интерпретации всего “значимого” в наших языковых играх, интерпретации “значимости” рефлексии игр. Мы можем говорить вместо “значения” - “данность” его для “игрока”,- неизбежность существования игрока.
То, что я могу менять символы значений в играх не говорит, что я меняю сами значения. Значения даны в необходимости осуществления языковых игр. Значения даны как язык. Откуда язык, откуда значения? - Единственным осмысленным ответом на этот вопрос является демонстрация круга тавтологий: данность самому себе собственного существования. Необходимость интерпретирует значимость бессодержательности нашего существования. Язык - ниоткуда, так как любое “откуда” уже требует языка и памяти. В бессодержательности этих тавтологий и осуществляется смысл “данности” и “необходимости”.
“Возможность” - интерпретация смысла “данности”, её рефлексивность, т.е. интерпретация самой рефлексии осуществления языковой игры. Возможность, таким образом, интерпретирует рефлексивность бессодержательности тавтологического круга, в котором “данность” обретает свой смысл. Действительно, возможность имеет выбор, т.е. находится вне “данных” языковых игр, и является для них бессодержательной значимостью их осуществления, так как равно может вспомнить любые значения из любых игр ( вариант аксиомы выбора и парадоксов, следующих из неё ).
Когда я выражаю “свою волю” в выборе чего-либо значимого, я мыслю в “воле” внеположность самого себя ко всему имеющему смысл в содержании моих игр. “Возможность” говорит, что “я” не просто индексал, а такой индексал, смысл которого внеположен ( рефлексивен ) всем смыслам, смысл которого демонстрирует собственное забвение в играх, собственную бессодержательность рефлексии.
§5 “Я” и “сущее”. Метафизика.
Осмысление “данности” и “возможности” ведёт нас к указателю на саму внеположность осуществления языковых игр - к “я”.
Витгенштейн как-то заметил, что если и есть что-то таинственное в логике, то это - “я”. В предыдущем параграфе мы нашли источник таинственности нашего “я”.
Внимательный читатель мог бы заметить, что уже в конце третьего параграфа таинственное “я” было истолковано рефлексирующей связью между языковой игрой и игрой её синтаксиса. “Я” указывает на эту связь безотносительно к содержанию языковой игры. Но тогда в какой языковой игре обретает смысл наше “я”? Ведь говорить, что для нас самих наше я не имеет смысла ( его нет ) - верх абсурда!
Тем не менее, моё исследование требует задаться вопросом: а что, собственно, мы знаем о своём “я”?
Сразу отбросим ответы: я такой-то, имею такую-то биографию, нос и уши, - всё это аспекты того, в какие игры мы играем, какие слова мы говорим; мы же хотим понять - кто играет? кто говорит?
“Кто говорит” - то же самое, что и “откуда наши мысли” - для своего ответа требующее устранения памяти и мысли. Остаётся предполагать, что играть и помнить не одно и то же: играя, я с необходимостью осуществляю памятование, но все ли осуществления памяти являются языковыми играми?
Упрямая постановка вопроса “кто?” приведёт нас к последовательности синтаксических игр, интерпретирующих внеположное осуществление предыдущих, которая обернётся хождением по кругу “я есть” ( “я - тот , кто говорит; тот, кто говорит - я”, “я - существующий; существующий - это я”, “я - есть; есть - я” ), т.е. демонстрацией того же индексала “я”. “Есть” - выявленность индексала “я” как указателя на языковую игру, чьё свершение он демонстрирует; “я” в “я есть” - смысл индексала “я как есть”, т.е. внеположное осуществление демонстрации, её рефлексивность.
Можно ли назвать хождение по кругу “я есть” языковой игрой? Единством смысловой связи значений?
Значение - устранение указывания в указанном. Значение может быть индексалом на свершаемый смысл языковой игры. Но может ли значение быть индексалом, который, в свою очередь, указывает на первый индексал? Такими индексалами и является круг “я есть”, не то “я есть”, которое сейчас перед вашими глазами в контексте этого параграфа, а то, которое пытается поймать себя за хвост: выявить в памяти само осуществление памяти, означить неозначаемое ( замкнувшийся в себе Лао-Цзы ). Разумеется, эта структура двух индексалов не может быть значением, а кружение по кругу “я есть” - языковой игрой. По сути это попытка помыслить без мыслей, демонстрирующая внеположность осуществления или рефлексивность памяти, - этот круг можно интерпретировать молчанием, чьё внимание обращено само на себя. Но подобная структура может подразумеваться как устраняемая ( прерываемая ) для любого значения любой игры, её можно рассматривать как форму осуществления памяти, в дальнейшем ( глава вторая ) я буду эти два указателя считать единой формой памяти, точнее - “формой рефлексии памяти”.
Но всё-таки мы имеем о своём “я” ясное игровое представление, которое трудно назвать бессодержательной формой. “Я” - существует, моё я имеет волю, оно чувствует и осознаёт, моё я обладает всеми этими свойствами. - Кто обладает? - и мы опять упираемся в круг рефлексии памяти.
Рассмотрим все эти свойства. По сути все они сводятся к следующему пред-рассуждению: есть нечто “сущее”, существующее в своём бытии, как “воля” в “необходимости” мира, в котором определяются возможности воли; пред-рассуждение, которое Хайдеггер называл метафизикой.
С другой стороны, задавая вопрос о своём я, мы вступаем на путь выстроения синтаксисов к своим играм, синтаксисов “играющих я”, которые приводят нас к демонстрации формы рефлексии памяти в круге игровых тавтологий, взаимоинтерпретирующих выявленные “играющие я”. Возникает система игровых структур, замкнутая в бессодержательных индексалах, в которой обретает смысл наше пред-рассуждение, наша метафизика. Полученная индексальная структура - метафизика, таким образом, демонстрирует в логических атрибутах игровые содержания нашего пред-рассуждения.
Метафизика - не языковая игра, её основные категории: “сущее”, “бытие” и т.д., суть индексалы на другие языковые игры, где они и обретают своё содержательное значение. Метафизическая структура только указывает на языковые игры определённым образом интерпретирующие индексал “я”.
“Воля и необходимость”, “сущее и бытие”, “время и пространство” - всё это индексальная демонстрация рефлексии памяти.
Метафизика является ключом ко всем нашим языковым играм, через которые мы получаем представление о своём “я”, считая его собою. Так как метафизика возможна, как и сами языковые игры, если “играющие я” игр позволят интерпретировать в своих значениях индексальную структуру метафизики, следовательно, метафизика говорит нечто важное о всех языковых играх, а именно - о том, что в них является “достоверным”, т.е. о том, что и как осуществляет языковые игры.
Таким достоверным в западной форме мышления является представление нашего “я” нечто “сущим”, т.е. смысл индексала “я” считается обычным игровым значением, игровым знаком. “Сущее” - памятуемый знак, “я” - иное знака, его внеположное осуществление смысла. Устранение “я” ( забвение в играх его индексального смысла ) заключается в том, что оно считается таким же “сущим”, как любой представленный знак, вне рефлексии существования.
Тогда становится понятной главная черта западной культуры: гипостазирование осуществления памяти ( “сущее” ) и устранение из содержания игр внеположного им “я”, т.е. то, что мы называем реализмом. Даже западный солипсизм и тот устраняет своё “я”. Ещё Витгенштейн в “Логико-философском трактате” (5, 64) заметил, что “строго проведённый солипсизм совпадает с чистым реализмом”.
Смысл западного мышления можно свести к одному: всё сущее (осуществляемое) является значением-знаком, пред-ставленным перед “я”, таким же знаком. Даже невидимый Бог, и Тот имеет у нас знак креста.
Дальнейшее исследование будет направлено на пересмотр всей логико-философской структуры западной метафизики в новых категориях, рассмотренных в этой главе.
Какой в этом смысл? - понимание того, что, всё-таки, собой закрывает наша метафизика. То есть определения логических форм, стоящих за “глубинной грамматикой” языка. Это должно отрезвить нас от собственного я. Для чего? - чтобы увидеть, что мы осуществляем в своих играх.
Говоря словами Хайдеггера, это одна из попыток “преодоления метафизики”.
Ó Сурин С.Ю., 1996.
